Павел Петрович - император Всероссийский, сын императора
Петра III и императрицы Екатерины II , родился 20 сентября 1754 года, вступил
на престол после смерти Екатерины II, 6 ноября 1796 года. Детство его прошло в
не совсем обычных условиях, наложивших резкую печать на его характер. Тотчас
после рождения он был взят императрицей Елизаветой от матери, с тех пор редко
уже имевшей возможность и видеть его, и передан на попечение нянек. С 1760 года
главным его воспитателем сделался Н.И. Панин , который был назначен при нем
обер-гофмейстером и сохранил это место и по вступлении на престол Петра
Федоровича. Низвержение Петра III и воцарение Екатерины мало изменили положение
Павла. Существовала в этот момент партия, желавшая видеть на престоле П., а
Екатерине предоставить лишь права регентства, но она не располагала
достаточными силами для осуществления своих проектов, и это обстоятельство
прибавило лишь к порожденному уже ранее отчуждению между матерью и сыном новый
оттенок соперничества, которому предстояло особенно развиться впоследствии.
Немедленно по воцарении Екатерина обратилась было к д'Аламберу, предлагая ему
место воспитателя П., но после отказа д'Аламбера поиски нового воспитателя не
были возобновлены, и П. всецело остался на руках Панина. Последним составлен
был план воспитания П.; по этому плану образование великого князя делилось на
два периода: в первом, до 14-летнего возраста, предполагалось дать ему
элементарное образование, второй следовало посвятить "прямой
государственной науке". План этот и был выполнен, но без особого успеха.
П. учился истории, географии, русскому и немецкому языкам, математике,
астрономии, физике, искусствам; математикой с ним занимался в 1762 - 65 годах
С.А. Порошин , бывший вместе с тем в это время и непосредственным его
воспитателем под руководством Панина и оставивший после себя дневник, служащий
главным и почти единственным источником для ознакомления с отроческими годами
жизни П. Законоучителем великого князя был назначен в 1763 году, по выбору
самой Екатерины, архимандрит Платон , впоследствии московский митрополит. Но
частью, слабое здоровье и небогатые от природы способности П., частью, неумение
воспитателей, не позволили великому князю извлечь большой пользы из дававшихся
ему уроков: образование не выработало в нем привычки к упорному труду, не дало
прочных знаний и не сообщило широких понятий. С 1768 года к П. был приглашен
для преподавания государственных наук Гр. Н. Теплов , но занятия с ним шли
совершенно неуспешно; современники даже обвиняли его в том, что он умышленно
возбуждал в П. отвращение к занятиям. С другой стороны, уже в характере ребенка
- П. Порошин подмечал крайнюю нервность и впечатлительность, и непомерную
вспыльчивость. Воспитание не только не подавило этих особенностей, но еще
способствовало развитию в мальчике воображения и мечтательного самолюбия,
соединенного с значительной долей подозрительности по отношению к окружающим
людям. Эти опасные задатки природы и воспитания с течением времени развились в
целый сложный характер, в деле создания которого едва ли не главное значение
принадлежало, однако, влиянию отношений П. к матери и государству. 29 сентября
1773 года П. вступил в брак с принцессой гессен-дармштадтской Вильгельминой, по
принятии православия нареченной Наталией Алексеевной. Вместе с тем воспитание
его было объявлено законченным, и Панин удален от него, но сам П. не получил
никакого участия в государственных делах. Первая его супруга скончалась в
апреле 1776 года от родов, и 26 сентября 1776 года он женился вторично, на
принцессе виртембергской Софии-Доротее, в православии Марии Феодоровне . И
после того, за время всей жизни Екатерины, место, занятое П. в
правительственных сферах, было местом наблюдателя, сознающего за собой право на
верховное руководство делами и лишенного возможности воспользоваться этим
правом для изменения даже самой мелкой детали в ходе дел. Такое положение
особенно благоприятствовало развитию в П. критического настроения,
приобретавшего особенно резкий и желчный оттенок благодаря личному элементу,
широкой струей входившему в него, и вместе с тем могло быть тем безусловнее,
чем менее лежало в его основании знакомства с практикой и сущностью
государственного управления. Резко осуждая политику своей матери, которая
представлялась ему всецело основанной на славолюбии и притворстве, П. не
довольствовался первоначально критикой, а восходил и к некоторым идеям
положительного характера, мечтая о водворении в России, под эгидой
самодержавной власти, строго законного управления и об ограничении привилегий
дворянства, но этим мечтам не суждено было получить сколько-нибудь нормальное
развитие. Постепенное обострение отношений между Екатериной и сыном повело,
наконец, к тому, что П. замкнулся со своей супругой в Гатчинском имении,
подаренном ему матерью в 1783 году, и здесь устроил себе особый мирок, во всем
отличный от петербургского. Здесь все его заботы и интересы свелись, за
неимением другого дела, к устройству так называемой гатчинской армии -
нескольких батальонов, отданных под его непосредственную команду, и вопросы об
их обмундировании и выучке всецело поглотили его внимание. Милитаризм составил
постепенно единственное содержание его жизни, идеи внесения законного порядка в
государственную жизнь преобразовались в заботу о строгой дисциплине,
охватывающей собой и фронтовую службу, и всю общественную и частную жизнь и
этот трудный, казалось бы, скачок был легко совершен в тесных пределах
гатчинского имения. Последние годы жизни П. в качестве наследника престола были
ознаменованы еще влиянием, какое произвела на него французская революция. От
страха перед последней не вполне была свободна даже Екатерина с ее трезвым
умом. П. же, охотно готовый связать распущенность, наблюдавшуюся им в
правительстве и обществе, с либеральными идеями, усвоенными его матерью, и
противопоставить им идею порядка, представлял собой крайне благодарную и
восприимчивую почву для внушений со стороны явившихся в Россию французских
эмигрантов. Екатерина с опасением смотрела на образ жизни и настроение великого
князя и в последнее десятилетие своей жизни окончательно приняла намерение
устранить его от престола, передав последний старшему своему внуку, Александру
Павловичу . В 1794 году подобный проект был даже внесен на обсуждение совета,
но встреченное здесь противодействие заставило Екатерину взять его обратно. Тем
не менее она не отказалась от своего намерения и пыталась осуществить его
другим путем, привлекая к содействию то Лагарпа, то Марию Феодоровну, то,
наконец, самого Александра Павловича. Во всех этих лицах она не встретила,
однако, сочувствия, а внезапная ее болезнь и смерть, 6 ноября 1796 года,
прекратила такие попытки и открыла П. дорогу к трону. Воцарение П. было
ознаменовано немедленной и крутой ломкой всех порядков Екатерининского
царствования, производившейся без всякого плана, скорее под влиянием чувства,
нежели в результате какой-либо системы. Одним из первых дел нового императора
было коронование останков Петра III, перенесенных затем из Александро-Невской
лавры в Зимний дворец, а отсюда, вместе с гробом Екатерины II в Петропавловскую
крепость. 5 апреля 1797 года совершилась коронация самого П., и в этот же день
было обнародовано несколько важных узаконений. Указ о престолонаследии
устанавливал определенный порядок в наследовании престола и полагал конец
провозглашенному Петром I произволу государя в деле назначения себе преемника.
"Учреждение об Императорской Фамилии" определяло порядок содержания
лиц царствующего дома, отводя для этой цели особые, так называемые удельные
имения, и организуя управление ими. Другой указ, изданный под той же датой,
касался крепостного крестьянства и, запрещая отправление барщины по воскресным
дням, вместе заключал в себе совет помещикам ограничиваться трехдневной
барщиной крестьян. Большинством этот закон понят был в смысле запрещения более
высокой барщины, чем три дня в неделю, но в этом понимании он не нашел себе
практического применения ни при самом П., ни при его преемниках. Последовавший
через некоторое время указ запретил продавать в Малороссии крестьян без земли.
С этими указами, во всяком случае говорившими о том, что правительство вновь
взяло в свои руки охрану интересов крепостного крестьянства, плохо
гармонировали другие действия П., направленные к увеличению числа крепостных.
Будучи убежден, по незнакомству своему с действительным положением вещей, будто
участь помещичьих крестьян лучше участи казенных, П. за время своего
кратковременного царствования роздал до 600 000 душ казенных крестьян в частное
владение. С другой стороны, права высших сословий подверглись при П. серьезным
сокращениям, сравнительно с тем, как они были установлены в предшествовавшее
царствование: важнейшие статьи жалованных грамот дворянству и городам были
отменены, уничтожены были и самоуправление этих сословий, и некоторые личные
права их членов, как, например, свобода от телесных наказаний. Не менее резким
переменам подверглись и дела текущего управления, в ряду которых, благодаря
вкусам П., на первый план выдвинулось военное дело. Внешность войск была
изменена на прусский образец, равно как и приемы их обучения и, вместе с тем
суровая дисциплина, доходившая до жестокости, заменила собой ленивую
распущенность Екатерининской гвардии. Тяжесть этой перемены еще увеличивалась
личным характером П.: его необузданной вспыльчивостью и наклонностью к самым
крутым и произвольным мерам. В результате дворяне толпами стали покидать
службу, и это не замедлило отразиться на составе администрации; так, из 132
офицеров конногвардейского полка, состоявших на службе в момент воцарения П., к
концу его царствования осталось лишь два; зато подпоручики 1796 года в 1799
году были уже полковниками. Почти то же происходило и в других отраслях службы:
на посту генерал-прокурора, например, за 4 года правления П. переменилось 4
лица. Путем всех этих быстрых смен, путем вольного и невольного удаления
дельцов прошлого царствования возвысились и стали во главе правления люди без
способностей и знаний, но зато обладавшие угодливостью и исполнительностью,
доведенными до последней степени, и по преимуществу, набранные из так
называемых гатчинских выходцев, вроде Аракчеева , Кутайсова , Обольянинова и т.
п. Конечным итогом такого хода дел было полное расстройство всего
административного механизма и нарастание все более серьезного недовольства в
обществе. Последнее и вне сферы служебных отношений подвергалось тяжелому
давлению. Убежденный в необходимости охранять русское общество от превратных
идей революции, П. предпринял целое гонение на либеральные мысли и заморские
вкусы, носившее при всей суровости, с какой оно совершалось, довольно курьезный
характер. В 1799 году были запрещены поездки молодых людей за границу для
учения и для избежания надобности в таких поездках основан Дерптский
университет. В 1800 году был запрещен ввоз всяких книг и даже нот из-за
границы; еще ранее, в 1797 году были закрыты частные типографии и установлена
строгая цензура для русских книг. Одновременно с этим, налагался запрет на французские
моды и русскую упряжь, полицейскими приказами определялся час, когда жители
столицы должны были тушить огни в домах, из русского языка изгонялись слова
"гражданин" и "отечество" и т. п. Правительственная
система, поскольку можно применять это слово к порывистым и противоречивым
действиям П., свелась, таким образом, к установлению казарменной дисциплины в
жизни общества, и последнее отвечало глухим ропотом, тем более опасным, чем
старательнее он заглушался. Отсутствие ясной системы и резкие колебания отличали
собой и внешнюю политику П. Он начал свое царствование заявлением, что Россия
нуждается в мире, прекращением начатой Екатериной войны с Персией и выходом из
образовавшейся против Франции коалиции. Но разгром изолированной Австрии
Наполеоном и кампоформийский мир изменили настроение П., и возникла новая
коалиция из Англии, Австрии и России, к которым, по договору с Россией,
заключенному 23 декабря 1798 года, присоединилась и Турция. С Пруссией,
отказавшейся пристать к коалиции, в следующем году были прерваны
дипломатические сношения. На долю России выпала теперь блестящая, но и
бесплодная роль. Тогда как П. увлекался ролью защитника ниспровергаемых тронов,
Австрия желала лишь упрочить свое владычество в Италии, и при такой разнице
целей и взаимном недоверии союзников самые блестящие победы русских войск под
командой Суворова над французами в Италии не могли доставить прочного торжества
делу коалиции. Захват англичанами Мальты, которую П. взял под свое
покровительство, приняв в 1798 году титул великого магистра ордена св. Иоанна
Иерусалимского, поссорил его и с Англией. Русские войска были отозваны, и в
1800 году коалиция окончательно распалась. Не довольствуясь этим, П., под
влиянием частью советов Растопчина , частью непосредственного обаяния Наполеона,
сумевшего увлечь его своими планами и затронуть рыцарские струны его характера,
начал сближаться с Францией и задумал совместную с ней борьбу против Англии. В
сентябре 1800 года на английские суда, находившиеся в русских портах, было
наложено эмбарго. В следующем году П. решил перейти к наступательным действиям
и 12 января 1801 года отправил атаману Донского войска, генералу Орлову ,
приказ выступить со всем войском в поход на Индию. Через месяц с небольшим
казаки начали поход в числе 22 507 человек с 12 единорогами и 12 пушками, без
обоза, припасов и планов; все войско делилось на 4 эшелона; одним из них
командовал генерал-майор Платов , специально для этого выпущенный из
Петропавловской крепости. Поход этот, сопровождавшийся страшными лишениями, не
был, впрочем, доведен до конца вследствие смерти П. В последнее время жизни П.
недоверчивость и подозрительность его достигли особенно сильной степени,
обращаясь даже на членов его собственной семьи. В феврале 1801 году он выписал
из Германии племянника Марии Феодоровны, 13-летнего принца вюртембергского
Евгения , и по приезде его обнаружил к нему необыкновенное расположение,
высказывал намерение усыновить его и даже намекал на возможность для него
занять русский престол, с устранением от последнего Александра Павловича. Но в
ночь с 11 на 12 марта 1801 года П. скоропостижно скончался в выстроенном им
Михайловском дворце (нынешнее Инженерное училище). Литература: Д. Кобеко
"Цесаревич Павел Петрович" (2 изд., 1887); Е. Шумигорский
"Императрица Мария Феодоровна" (Санкт-Петербург, 1892); В. Бильбасов
"История Екатерины II" (Санкт-Петербург, 1890); Bernhardi
"Geschichte Russland" (т. II); Н. Шильдер "Император Александр
I" (т. I, Санкт-Петербург, 1897; также в "Русском биографическом
Словаре"); А. Пыпин "Общественное движение в России при Александре
I" (2 изд., Санкт-Петербург, 1885); В. Семевский "Пожалование
населенных имений при императоре Павле" ("Русская Мысль", 1882,
№ 12) и "Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX
века" (Санкт-Петербург, 1888, т.I).
